— По вашим оценкам, 2024 год стал рекордным по числу IPO. Какие предварительные итоги можно подвести за первые полгода 2025 года?
— Никто не ожидал того, что 2024 год станет рекордным. Последним успешным по первичным размещениям был 2021 год, и то, что мы перезапустили рынок и увидели разнообразие компаний, которое позволило сделать и IPO, и SPO, я считаю очень большим успехом. За 2024 год мы сделали 17 первичных размещений на сумму около 100 миллиардов рублей.
Если смотреть на состояние здоровья нашей экономики, то сейчас она показывает чудеса. И финансовый рынок не стоит в стороне — он стал площадкой, на которой оборачивается капитал и создаются условия для дистрибьюции риска. Накануне ПМЭФ мы с коллегами попробовали сформулировать, какой феномен мы наблюдаем. Если судить по количеству реализованных первичных размещений с начала 2025 года, действительно, можно подумать, что рынок замер. Но если смотреть по оборотам на рынке акционерного капитала, то средневзвешенный дневной торговый оборот в первом квартале 2025 года составлял 130 миллиардов. И думаю, что SPO компании «Озон Фармацевтика» как раз подтверждает мои слова о том, что рынок для размещений у нас есть.
— Как Вам кажется, потенциал «физиков» исчерпан? Или же десятки триллионов рублей, лежащих на счетах, могут еще хлынуть на фондовый рынок, когда ставка пойдет вниз? Достигнуто ли здесь плато?
— Вопрос требует рассмотрения с разных сторон. Если опираться просто на цифры, то мы видим, что сейчас за 50 миллионов открытых брокерских счетов, уникальных — больше 30 миллионов, порядка шести миллионов активных участников фондового рынка. На сегодня можно сказать, что мы только зачерпнули первую горсть воды из океана. Из всех стран «двадцатки» у нас, наверное, одна из самых высоких долей депозитов среди накоплений населения. С другой стороны, у россиян есть наличные сбережения (примерно 10% от общего объема накоплений и сбережений), объем которых в абсолютном выражении, конечно, трудно оценить. Но главный показатель, свидетельствующий о развитии рынка, — даже не факт наличия у человека денег, а его готовность этими деньгами воспользоваться.
Если мы с вами имеем сбережения и не следим за рынком, то позволяем кому-то принять за нас с вами финансовые решения. И лучше бы наши деньги находились в руках профессионала. Я считаю, что рано или поздно должна произойти естественная подвижка рынка в сторону национальных инвесторов. Ведь любому человеку нравится принимать решения самостоятельно, кроме того момента, когда он был сильно занят. И услуги профессиональных финансовых специалистов становятся все более востребованными у населения. Страна и рынок станут более устойчивым по мере развития национального института, управляющего финансовыми активами. Я имею в виду «институт» в широком смысле слова: это пенсионные фонды, страховые компании, family offices и даже индивидуальное доверительное управление, то есть небольшие хедж-фонды.
— Вернемся в корпоративный сектор. IPO, которые мы видели в последние пару лет, — это в основном сравнительно мелкие игроки. Вы говорили, что прогнозируете в этом году как минимум два-три крупных размещения. Одно из них мы уже обсудили — это «Озон Фармацевтика». Ждете ли вы еще каких-то крупных размещений?
— Когда я говорил про два-три крупных размещения, я действительно ссылался на те объявления, которые были сделаны в конце прошлого года, — например, об этом говорила компания «Сибур». Но для меня крупное размещение — это не размер эмитента, а ситуация, когда размещается не менее 5–10% акционерного капитала. Вот это достаточно серьезный шаг, когда компания по-настоящему делится с рынком. У нас были примеры размещений, превысившие 10 миллиардов: «Европлан», «Совкомбанк». Было размещение ЮГК — по совокупности IPO и SPO они сумели привлечь на рынке 15 миллиардов. Мы видели пример сделки, которую сами в прошлом году вывели на рынок, — это сделка «Промомеда», и я считаю ее одной из самых успешных.
Когда я говорю о том, что рынок готов к крупным сделкам, я подразумеваю, что рынок ждет своих «национальных чемпионов» или компании, которые могут претендовать на эту роль. «Промомед» — это пример нашего зарождающегося «национального чемпиона». Arenadata — небольшая компания, но уже лидер в своем субсегменте СУБД (системы управления базами данных). И такие компании, возможно, небольшие по размеру, должны быть лидерами в своем растущем сегменте рынка. Такие размещения мы бы все приветствовали и продвигали. Поэтому я остаюсь при своем мнении, что до конца года мы около двух-трех таких размещений увидим. Во-первых, ключевая ставка двинулась в нужном направлении, во-вторых, все соскучились.
— Ждете ли размещения ДОМ.РФ?
— Это другая сфера, это государственный проект. Это вопрос приватизации. У нас немало компаний частно-государственной собственности уже публичных, есть просто флагманы нашего рынка. Но выход на IPO структур, являющихся системообразующими для рынка, — это сам по себе очень интересный кейс. Там не обойтись без институциональных инвесторов. И такие институты развития, как ДОМ.РФ, очень интересны рынку, но при условии, что и работа с государственной поддержкой института институционального инвестора тоже сохранится.
— Фиксируете ли вы уже отток денег из долговых инструментов в акции в результате снижения ставки? При каком уровне ставки можно будет сказать, что рынок акций начал «побеждать»?
— Во-первых, нет ничего плохого, что наш рынок формируется и работает на тех уровнях, на которых сегодня находится ключевая ставка. Система рыночной экономики — это высокодисциплинированная система, а не хаос. Она похожа на организацию авиаперелетов: взлет самолетов не так сложно обеспечить. А чтобы они организованно и безопасно приземлялись, надо учитывать очень много параметров.
Так вот, инфляция, а в вопросе про ключевую ставку имелась в виду инфляция, — это один из параметров, если мы говорим о рыночной экономике современного масштаба. Она позволяет выбирать из океана возможностей инвестиции для развития разных проектов. При том уровне инфляции, которая была, нельзя было развивать рынок, не повышая ставку. Благодаря тому уровню ключевой ставки, которая была, и безрисковой ставке, которую задают облигации федерального займа, у нас очень активизировался долговой рынок, начиная со II квартала прошлого года. Если мы сравним январь — июнь 2025 года с аналогичным периодом прошлого года, то увидим, что в 2024 году в этом интервале было проведено корпоративных размещений на сумму примерно 1,6 трлн. В этом году — ровно в два раза больше, — уже 3,2 трлн. В прошлом году к этому моменту мы провели 160 сделок, в этом году — больше 300.
— Но вы оптимистично смотрите на рынок акций?
— Я оптимистично смотрю на рынок акций, потому что индикатором для него все равно является безрисковая ставка финансирования. Сегодня она находится на уровне 15%. Соответственно, средневзвешенная стоимость капитала снижается. Это позволяет говорить о том, что достаточно скоро мы окажемся ниже 20% по норме средневзвешенного капитала и уйдем от ситуации, когда долг имел стоимость выше, чем средняя стоимость акционерного капитала. Это была ненормальная ситуация, но ее надо было пережить.
— Как сейчас обстоят дела с валютными размещениями? В частности, могут ли возобновиться размещения в юанях?
— Сегодня на нашем рынке обращается широкий ассортимент инструментов, который нельзя было увидеть до 2022 года. В этом году мы успешно разместили 11 выпусков облигаций в юанях. Недавно закрылась сделка «Норильского никеля» — 3 млрд юаней на срок 1,4 года по ставке 7%. Это просто пример того, куда мы пришли. А еще в начале года ставка 10% в юанях на год малому кому казалась достижимой. Также в этом году были размещены 19 выпусков твердовалютных, квазитвердовалютных облигаций — в основном долларовые, и один выпуск «Газпрома» в евро. Я уже говорил про «Новатэк». Думаю, что это будет эквивалент уже пяти миллиардов долларов, «поднятых» на российском рынке. В юанях приблизительно столько же.
При этом нельзя сказать, что такие сделки доступны только компаниям «первой руки», то есть крупнейшим холдингам. По сути, все, кто участвует в экспорте (и «Уральская Сталь», и «Полипласт», и ЮГК), выходят на этот рынок и занимают его.
— Рубль резко укрепился за последнее время, есть версия, что это связано с возвращением крупных западных игроков, которые действуют через прослойки. Как вы оцениваете эту ситуацию?
— Возвратившись в 2012 году из Лондона после 10 лет работы в Barclays, я своей миссией считал интеграцию России в мировую экономику. И в России за 10–15 лет создана одна из лидирующих платформ по выпуску еврооблигаций. Это было сделано за счет того, что мы выстроили прямые отношения с большинством, может быть, с 95% инвесторов, которые имели планы сотрудничества с Россией, в том числе, и прежде всего, с западными. У нас действовало около 460 торговых линий с иностранными инвесторами. Их уход с рынка не означает, что этих линий сейчас нет, просто многие из них находятся в спящем состоянии.
Могу сказать, что со стороны иностранных инвесторов чувствуется интерес, но он должен материализоваться за счет инфраструктурных решений. Количество запросов увеличилось, но это запросы на информацию. Основная проблема последних лет была в том, что информация о России в мировое инвестиционное сообщество не проникала. И вот в последнее время мы наблюдаем, что информации о российской экономике в западных источниках становится все больше и больше. 3–4 месяца назад возобновился «каверидж» МВФ, оставшиеся в России зарубежные инвестдома стали писать о нас — все это вселяет надежду, что мы будем быстро двигаться в сторону возвращения на наш рынок зарубежных инвесторов. Но и здесь нужны будут первые успешные примеры, поэтому я считаю, что всему свое время.
— У нас есть национальная цель повысить капитализацию российского рынка до 66% ВВП. Цели ставились, когда ставка была другая, и динамика рынка была другая. Как вы оцените ее достижимость?
— Вполне достижимая величина. У нас действительно экономика сильно не докапитализирована. И мы сами называли эти цифры — потенциал как минимум 56 триллионов плюс так называемые «матрасные деньги». Это достаточно большие средства, которые уже находятся в экономике. Решение задач капитализации — большой государственный проект, но его нельзя решать существующими средствами. Ключом к достижению этой цели может стать формирование «национального инвестора» в широком, институциональном смысле. Это и политика, и регулирование, и культура, которые также должны быть созданы. Создание такого института по поддержке участия национальных инвесторов в рынке должно быть краеугольной задачей.
— Много ли у нас тех, кого вы называете «национальными чемпионами» в России?
— Давайте попробуем подумать вместе. Если вы начнете вспоминать, то, скорее всего, многих сразу и не назовете. «Сибур»? Да, это понятно, большая компания. А дальше? «Вкусно и точка»? Тоже большая компания. А еще? И когда мы все всерьез задумаемся о том, что у нас есть «национальные чемпионы» или те, кто мог бы ими стать, и начнем эти компании выводить на рынок, то вся экономика и рынки капитала зацветут совершенно по-другому. Потому что эти компании — рождающийся сегодня задел на будущее, причем в новых и совершенно разных секторах. Это экономика креативности, которая появляется на маркетплейсах и вокруг маркетплейсов, и электронные медийные площадки, это и в буквальном смысле креативная экономика, которая растет и мультиплицируется. Два года назад она оценивалась в $65 млрд в мире, а сейчас уже под $200 млрд. Не сегодня-завтра произойдет феноменальное превращение, когда компании-селлеры на тех же «Вайлдберриз» и «Озоне» суммарно по капитализации будут превышать уровень, который сегодня могут достигнуть эти маркетплейсы.
— Спасибо за оптимистичный разговор.
— Есть что-то прекрасное в лете и с летом прекрасное в нас.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
