«БРИКС перешла в фазу тонкой дипломатии»
Ведущий научный сотрудник группы изучения региональных отношений Центра ближневосточных исследований Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН:
Рассуждения о неэффективности БРИКС из-за того, что входящий в эту организацию Иран подвергся агрессии Израиля и США, лишены смысла: вопросы обороны в принципе не входят в компетенцию организации. Она не является милитаристским блоком.
Конфликты внутри БРИКС, которые часто упоминают западные критики, также не делают ее менее эффективной. БРИКС — это не коалиция единомышленников, а платформа конкурентной кооперации, в которой даже страны с острыми противоречиями (Китай и Индия, Иран и Саудовская Аравия) готовы взаимодействовать по линии глобального управления. При этом само объединение не навязывает своим участникам унифицированную повестку — в отличие, например, от G7 или НАТО.
Заявления о том, что отказ [председателя КНР] Си Цзиньпина от личного участия в саммите БРИКС в 2025 г. якобы свидетельствует о снижении значимости блока, не соответствуют реальному положению дел. Такие выводы тоже строятся на ложной предпосылке, что БРИКС — аналог НАТО или G7. А его эффективность определяется активностью лидеров [входящих в него стран] в публичной дипломатии. При этом формат БРИКС остается для Китая важным стратегическим инструментом. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно почитать китайские СМИ. Отсутствие же лидера этой страны на форуме — элемент «дипломатической гибкости», а не сигнал об дезинтеграции самого объединения.
Хотя у БРИКС, действительно, наблюдаются некоторые элементы «кризиса идентичности» (одни участники хотят видеть Россию и КНР опорой для многополярного мира и в качестве противовеса монополии Запада, а другие — использовать лишь как платформу для торговли и переговоров «без обязательств»), эта межгосударственная структура была и остается в первую очередь гибкой невоенной коалицией. Ее цель — долгосрочная трансформация глобального порядка через экономическое сотрудничество, институциональное влияние и расширение политического суверенитета стран Глобального Юга.
Акценты в дипломатии БРИКС меняются со временем в зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. В эпоху [46-го президента США] Джо Байдена ставка делалась на дипломатическое давление и демонстрацию «альтернативности» — в том числе обсуждалась тема отказа от доллара и создания собственной валюты БРИКС. Но с возвращением на арену [действующего президента Штатов] Дональда Трампа, который неоднократно грозил санкциями всем «покушающимся» на власть доллара, политика изменилась. Теперь Пекин и Москва стремятся не провоцировать напряженность, а, напротив, демонстрируют готовность к диалогу.
При этом прекращение обсуждений новой резервной мировой валюты — не капитуляция. Лидеры стран БРИКС корректируют публичную риторику, но не отказываются от стратегических целей — просто меняется тактика. Если Белый дом вновь примет жёсткий антикитайский курс (как это было при Байдене) мы можем увидеть возрождение БРИКС в «боевом» формате. Пока же перед нами — фаза тонкой дипломатии.
Кроме того, западные СМИ пишут о возможном распаде БРИКС на такие форматы, как ось Иран—Пакистан—Китай, особенно в контексте конкуренции региональных инициатив, инфраструктурных проектов и углубляющегося влияния Китая в Евразии. Но формирование таких блоков не означает их отделение от БРИКС, а скорее свидетельствует об усложнении структуры самого объединения.
«БРИКС нельзя противопоставлять НАТО»
Научный сотрудник Института востоковедения РАН, эксперт клуба «Валдай»:
Критика в адрес БРИКС строится на мышлении эпохи холодной войны, когда на глобальном и региональном уровне те или иные международные организации строились по принципу [военно-политических] блоков. БРИКС так и не стала международной организацией с четкой структурой, постоянным секретариатом, штаб-квартирой и т.д. Именно потому что в основе БРИКС лежит иное политическое мышление. И оно исключает «блоковый формат» взаимоотношений — это угроза возвращения к деструктивным отношениям, противоречащим ключевой цели самой БРИКС (международной кооперации «всех со всеми» для решения общих задач).
Собственно, критика в адрес БРИКС — результат того, что на Западе это объединение не слышат и даже не пытаются слушать. Его пытаются мерить не той линейкой. Так, БРИКС нельзя противопоставлять (и даже просто сравнивать), как это любят делать на Западе, с блоком НАТО — классическим оборонительным альянсом.
БРИКС не является «милитаристским полюсом», провоцирующим напряженность в мире. Объединение построено на совершенно иных принципах: диалога всех со всеми, взаимодействия в интересах устойчивого развития и мира на планете. БРИКС не приемлет военного разрешения противоречий между государствами.
Кроме того, объединение часто критикуют за противоречия и отсутствие согласия между ее участниками. Но в этом и смысл такого формата [взаимодействия]: он снижает международную напряженность, становясь пространством для качественного, многоуровневого диалога между странами.
По факту БРИКС — альтернатива существующим на Западе форматам взаимодействия на уровне постулируемых принципов международных отношений. Причем, объединение никогда с момента своего основания себя не противопоставляло Западу. Более того, лидеры стран БРИКС неоднократно призывали западные страны присоединяться к этому формату сотрудничества.
«У БРИКС нет антизападной идентичности»
Заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, замдиректора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике:
Одна из главных причин популярности БРИКС в том, что она не позиционирует себя как антизападное объединение, не имеет антизападной идентичности.
Более того, в отличие от гегемонистских объединений вроде G7, в БРИКС нет абсолютного лидера, который задает всеобщую повестку и которому «присягают» другие участники. БРИКС — это равноправное объединение наиболее влиятельных стран мирового большинства, которые выступают за реформу глобального управления в интересах этого самого большинства.
Китай не разочарован в БРИКС. Наоборот, он выступает за его всяческое усиление и рассматривает одним из ключевых инструментов укрепления своих позиций среди стран Глобального Юга. Более того, КНР выступала главным локомотивом расширения этой организации. Китай хотел бы видеть институциональное укрепление БРИКС: чтобы объединение обзавелось секретариатом, а то и уставом. Правда, в этом плане единства среди участников объединения пока нет.
Тот факт, что БРИКС включает в себя страны-соперники, конечно, снижает его эффективность. По ряду вопросов договориться очень сложно (если вообще возможно). Так, все государства БРИКС сходятся в необходимо создать новую, неподконтрольную только Западу экономическую экосистему. Однако если Китай и РФ намерены форсировать её развитие, то ОАЭ и Индия не торопятся — не хотят раздражать США.
Несмотря на все разногласия, страны БРИКС способны договариваться друг с другом. Это ещё раз подтвердила декларация саммита в Рио-де-Жанейро: она содержит 126 пунктов на 45 страницах, по которым такие геополитические соперники, как Индия и Китай, Египет и Эфиопия, Иран и Саудовская Аравия смогли договориться. И все они — очень разные, часто соперничающие друг с другом — остаются единомышленниками в том, что необходимы многополярный мир с более справедливой системой глобального управления.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
