Руководитель комитета по глобальным проблемам и международной безопасности научно-экспертного совета Совета Безопасности РФ
Как не раз давал понять президент Дональд Трамп, пришло время для великодержавной политики образца XIX века, «мира сильных суверенных государств, конкурирующих между собой». Возвращается эпоха «больших моделей». Пресловутый «однополярный момент» себя исчерпал, ресурсов на поддержание Пакс Американа больше нет. Не говоря о том, что 30 лет назад ставка делалась на автоматизм и безальтернативность глобального доминирования Запада. Других глобальных проектов не просматривается и, скорее всего, надо ориентироваться на объединения в рамках макрорегионов.
Западным элитам приходится разбираться с неутешительными для себя итогами неолиберальной экономической политики и глобализации: и то, и другое не только способствовало подъему всего остального (незападного) мира, но и разрушало само западное общество через потерю рабочих мест, финансиализацию экономики и разрыв послевоенного «общественного договора» о социально ориентированной экономике. Более того, либерально-глобалистский проект на деле превращал и саму Америку в свой расходный материал. Протестные настроения американцев вылились в победу Трампа и его сторонников в рамках «революции здравого смысла».
Хозяевами глобальной империи Запада были англосаксы — им и решать ее будущее. Игра идет между Вашингтоном и Лондоном. Между США и Великобританией сложилось то, что можно было бы назвать взаимозависимостью на уровне внутриполитических циклов. Игра эта началась с британского референдума о выходе из ЕС в июне 2016 года. Без апробации разрыва с послевоенными догмами на британцах не удалось бы победить Дональду Трампу на своих выборах в ноябре того же года.
Тогда, в 2016 году, четко обозначилось идейное родство между Партией независимости Соединенного Королевства Найджела Фараджа, который 20 лет агитировал за выход из ЕС, и окружением Трампа, включая Стивена Бэннона. То, что его дело перехватила Консервативная партия в лице Бориса Джонсона, также имеет значение. После референдума на месте прежней партии была создана Партия реформ, одним из руководителей которой стал Фарадж.
Небезынтересно, что партия с таким же названием возникла в Западных провинциях Канады в 1987 году, а ее преемница — Канадский альянс в 2003 году была поглощена Прогрессивно-консервативной партией, которая стала называться более внятно: Консервативной. В 2006–2015 гг. она находилась у власти. Поэтому в принципе нельзя исключать варианта такого же гамбита на право-консервативном фланге политического спектра Великобритании. Придя вновь к власти, Трамп «замахнулся» не только на Гренландию, но и на Канаду, что было просто ввиду слабого премьера Джастина Трюдо и его идейно враждебной Либеральной партии.
То, что либералы устояли на внеочередных выборах в начале этого года, не значит, что Трамп будет дожидаться истечения срока полномочий Марка Карни. Опросы показывают, что лишь немногие канадцы готовы присоединиться к США, но порядка 80% готовы вернуться в лоно Соединённого Королевства, благо формально главой государства в Канаде (как в Австралии и Новой Зеландии) остается британский монарх, представленный генерал-губернатором, который назначается из числа местных граждан.
На частичных муниципальных выборах в Англии 1 мая этого года убедительную победу одержала Партия реформ (она получила 30% голосов, у лейбористов — 20%, у консерваторов — 15%). Лейбористы Кира Стармера победили на парламентских выборах в июле 2024 года, то есть до Трампа, получив абсолютное большинство мест, но впоследствии их популярность резко упала на фоне экономических трудностей (в том числе как следствие санкционного бумеранга) и зацикленности лейбористов на помощи Украине и правах незаконных иммигрантов. Украинский вопрос стал механизмом обеспечения единства Лондона и Брюсселя на общей либерально-глобалистской платформе. Последние общенациональные опросы авторитетной YouGov в начале мая подтверждают результаты местных выборов: Партия реформ вышла на первое место с 29% при 22% у лейбористов и 17% у консерваторов. Этот тренд восходит к победе Трампа в США, ставшей game changer в настроениях британского электората.
На днях Лондон и Вашингтон заключили первое после глобального тарифного демарша Трампа торговое соглашение. Оно благоприятно для англичан: в частности, легализует минимальные 10%-ые тарифы Трампа и, главное, поощряет других договариваться на двусторонней основе. Пока трудно сказать, преуспеет ли Трамп в глобальном масштабе. Но он явно пошел по пути одностороннего протекционизма. В свое первое президентство он поставил крест на коллективных западных проектах — Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве и Транстихоокеанском партнерстве, которые были призваны создать торгово-экономические крепости Запада в Северной Атлантике и на Востоке. Этот промежуточный этап распада глобальной гегемонии Запада он счел бесперспективным и не отвечающим интересам Америки.
Приоритет явно отдается концентрации территорий и ресурсов в пределах границ США — как более управляемого и надежного варианта. Хаос в остальном мире, равно как и кризис либерализма в других западных странах, будет побуждать электораты всех англосаксонских стран задуматься о совместном спасении. Важным фактором будет и напористость Германии, сдерживание которой было всегдашней политикой Вашингтона и Лондона.
Свою роль сыграют и американские мегафонды, которые возникли в ответ на Глобальный финансовый кризис 2008 года и основательно внедрились практически во все западные страны, включая финансовый и реальный сектора. Они, похоже, обрели функцию квазигосударственного регулирования, в том числе за пределами США: какое там партнерство, когда возможен прямой контроль в интересах Америки! Важен и широкий прямой доступ к Арктике, будь то охлаждение серверов или потепление климата.
Нельзя с уверенностью утверждать, что эти планы Трампа реализуются и территория под контролем США со всеми природными и людскими ресурсами превысит территорию Советского Союза. Для начала надо осуществить устойчивый консервативный разворот самой Америки. Но ресурсы, прежде всего торгово-экономическое давление в условиях глобальной трансформации с ее неопределенностью и рисками, и иные предпосылки, в том числе психоисторического порядка, для осуществления такого проекта есть.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
